25 декабря 2015 г.
Стою на пикете в защиту политзаключённых. В руках — плакат о Дарье Полюдовой, недавно осуждённой на 2 года колонии-поселения за свои убеждения. Но я не учла, что сегодня — вечер пятницы, а у многих ещё и последний рабочий день в году... О том, как это было — в диалогах с прохожими.
Женщина и ребёнок лет 7:
- Мама, а кто такие политзаключённые?
- Это сумасшедшие, которые против правительства. Их могут в сумасшедший дом забрать.
(Правильно, а то ведь ребёнок гражданином может вырасти!)
Выпивший мужчина лет 35, с необременённым интеллектом лицом:
- Так а за что конкретно сидит эта Полюдова?
- Она осуждена за выражение своего мнения, своей гражданской позиции.
- Она что, против Путина? Вы что, оппозиция?
- Да, я гражданин, и я – оппозиция.
- Пошли вон отсюда, понаехали! Если не Путин, то кто?
- Я не понаехала, я здесь родилась. И я могу здесь стоять и выражать своё мнение.
- Охерела совсем!
- Вы очень культурный человек.
- Я охеренно культурный! (показывает средний палец и уходит)
Мужчина лет 50:
- Эта Полюдова, которая из Ростова?
- Из Краснодара.
- Её и на 10 лет посадить будет мало! Всех бы вас пересажал. Сталина на вас нет!
Другой мужчина, тоже лет 50:
- Возьмите листовку о политзаключённых!
- А вы возьмёте у меня листовку про универсам «Народный»? Смотрите, как там всё дёшево, и яйца, и хлеб, и молоко... Давайте меняться?
(Поменялись, смотрит на листовку)
- Вот делать вам нечего! Тебе замуж надо!
- Я уже замужем.
- Детей, значит, надо!
(Уходит)
Выпивший мужчина лет 35:
- Как жалко девочку! А за что её посадили?
- За то, что она выражала своё мнение на одиночном пикете и за её записи на её странице вконтакте.
- Она что, президента не любит?
- А все обязаны любить президента? Дарья имеет право, как и все люди, высказывать своё мнение. Она имеет право высказаться, что она против действий правительства Путина и что она поддерживает Украину.
- Какую Украину? Порошенковскую Украину? Нуу, мне, знаете, не о чем с вами говорить!
(переглядывается с возмущённой женщиной, стоящей рядом, оба сминают листовки и бросают их в урну)
Две девушки лет 20:
- А за что она сидит?
- За то, что выражала своё мнение и не согласна с политикой правительства.
- Ну, знаете, такое нельзя говорить, как так — не соглашаться с правительством?
- И что, вы считаете, что за мнение нужно давать 2 года колонии-поселения?
- Ну, поселение же, это не так страшно.
- Но это же лишение свободы. Это 2 года. За это время можно ребёнка родить, и он уже говорить научиться. Можно половину бакалавриата закончить.
(Соглашаются, что наказание суровое, берут листовки, уходят)
Пожилая женщина лет 70 с лавашем в руках:
- Возьмите листовку о политзаключённых.
- Нет, боюсь, вдруг и меня посадят... Меня, знаете, дочь колотит.. Вдруг решит от меня избавиться, и посадит меня. В тюрьму или психушку... Вот сейчас она меня послала за батоном, а я купила лаваш. Лаваш ведь может заменить батон?
- Да, конечно.
- А она взбеленилась, моя дочь, пнула меня, выгнала, и я сейчас гуляю с лавашем этим, не хочу домой возвращаться. А надо бы купить батон и вернуться.
Были и сочувствующие люди. Некоторые люди были из тех, кто активно следит за политическими новостями в интернете, а не в телевизоре. В том числе и пожилые, один дедушка очень радостно рассказывал мне про передачу с Шендеровичем, которую даже с сайта «Эха» убрали. Обещала ему посмотреть. Были и те, кто далёк от политики, но соглашается, что за мнения и убеждения нельзя сажать в тюрьму. Были и те, кто не просто ужасался, а спрашивал: чем можно помочь, и как тоже организовать пикет.
Отдельно хочу отметить эффект присутствия полицейских. Листовки брали не очень активно, но ко мне дважды подходили полицейские и долго стояли у меня, переписывали данные, звонили в свои отделы и отчитывались. Когда они так надолго оставались возле меня, то люди начинали больше проявлять любопытства и тоже скапливались вокруг. Листовки я раздавала при полицейских очень активно, и некоторые люди просили вторую листовку для друзей и знакомых. Одна женщина долго стояла рядом, пока полицай фотографировал мой плакат и диктовал мои данные по телефону. Беспокоясь за меня, она сказала: «Девушку задерживать будете?» Когда он ответил, что нет, она пожелала мне удачи и ушла.
